Коми кывтӧдӧм

Авторыс: Т. Б. Лаптандер.

Этнические взаимосвязи с русским народом сыграли важную роль в процессе сложения народа коми. Л. П. Лашук подчеркивал, что «процесс формирования коми-зырянской народности протекал в обстановке теснейшего контакта с соседним русским населением и при заметном участии в нем русского этнического элемента» [Лашук 1972: 253].
Наиболее сильное влияние русский компонент, в том числе его основной показатель – язык, оказал на формирование и развитие самой северной этнографической группы коми-зырян – ижемцев и ижемского диалекта коми языка.
Начало формирования этнографической группы ижемских коми приходится на конец XVI в. в период между 1568 и 1575 гг. на р. Ижме – притоке нижней Печоры – была образована Ижемская слобода. По преданиям, ее основателями стали переселенцы из коми селения на верхней Мезени Глотовой слободы и Усть-Цилемской слободы, основанной за четверть века до того новгородцем Ивашкой Ласткой. В течение XVII – XVIII вв. процесс формирования коми-ижемцев (изьватас) в основном был завершен. В результате длительного межэтнического смешения и этнокультурного взаимовлияния у ижемцев выработались своеобразные черты в антропологическом типе, возник особый ижемский диалект коми языка с существенными заимствованиями в лексике из русского и ненецкого языков, произошли изменения в традиционном хозяйственном комплексе, определились и другие существенные отличия от других коми групп. В XIX в. ижемцы значительно расширили территорию своего обитания. Были основаны поселения по всей средней Печоре от устья р. Ижма до д. Медвежской. Ижемцы заселили р. Усу, осели в Большеземельской и Канинской тундрах, перевалили Урал и основали свои селения по р. Оби и даже проникли на Кольский полуостров [Ильина, Жеребцов 1994: 37-38].
Физический тип ижемских коми, как утверждает Н. Н. Чебоксаров, представляет один из вариантов беломорского антропологического типа, широко распространенного в северной части Восточной Европы среди северных карел, вепсов, русских Архангельской области, нижневычегодских, удорских и вымских коми.
Н. Н. Чебоксаров полагает, что антропологический тип ижемцев сложился в результате метисации переселившихся на Печору вымичей, удорцев, имевших физический тип близкий к «беломорскому» [Чебоксаров 1946: 5].
Базой для ижемского диалекта послужил вымский нуль-эловый диалект, который в основных чертах сложился в XIV-XVII вв.
К концу феодального периода (к концу XVIII века) ижемские коми выработали те диалектные особенности, которыми они отличаются от других коми диалектов [Сахарова, Сельков 1976: 5].
Исторические документы свидетельствуют, что русско-вымский компонент сыграл важное значение в формировании коми-зырян в целом. Так, ученые отмечают, что в XVI – XIX вв. наряду с переселением отдельных русских семей и просто одиночек в деревни коми на этнической территории зырян возникали также и русские поселения, хотя и в незначительном количестве. Первым таким селением следует считать с. Усть-Вымь, основанное в 1380 г. Основателем данного селения был миссионер Стефан Храп, впоследствии прозванный Стефаном Пермским за его христианскую деятельность среди пермян, предков коми-пермяков и коми-зырян. Основывая свой «владычный город», Стефан Пермский был не один, а с каким-то своим, безусловно, русским окружением. Там же поселились и те коми, которые первыми приняли крещение. Надо полагать, что именно с этого времени и началось сложение своеобразной группы усть-вымичей, являющихся смешением русских и коми. Это очень заметно в их языке. До перевода епископской кафедры в Вологду в XVI в. с. Усть-Вымь было главным религиозным и политическим центром коми края, поэтому оно притягивало население к себе и в нем оседало немало русских. Вплоть до XVIIIв. усть-вымское население было преимущественно русским и там господствовал русский язык. Но поскольку окружающее население в массе было коми, то вследствие этнического смешения и перекрестных браков русские усть-вымичи перемешивались с коми соседями и к XIX в. уже сами стали коми [Лашук, 1957 № 4].
Среди коми-ижемцев, проживающих как в Коми Республике, так и в Ямало-Ненецком автономном округе, распространены следующие фамилии: Ануфриевы, Артеевы, Батмановы, Бабиковы, Беляевы, Витязевы, Вакуевы (Вокуевы), Вылкины, Истомины, Каневы, Кожевины, Коневы, Рочевы, Семяшкины, Сметанины, Терентьевы, Филипповы, Хозяиновы, Чупровы Поповы, Шаховы, а среди комизированных ненцев (разнорядка наша: ненцы-колвинцы, утратившие свой родной язык, ассимилировашие с коми-ижемцами): Хатанзеевы, Вануйто, Валеевы, Сядэй, Лаптандер. В Коми Республике, Ненецком автономном округе, Мурманской области встречаются Дуркины, Выучейские, Ванюты, Валеи. Эти фамилии нами в нашем округе не зафиксированы.
Как указывает Л. П. Лашук, первые Чупровы и Вокуевы являются выходцами из Усть-Цильмы, Сметанины – из Пустозерска, Хозяиновы и Витязевы из Устюга, Филипповы ведут свой род от новгородца Филиппа, бежавшего на Ижму при царе Иване Грозном [Сахарова, Сельков 1976: 6]. Фамилия Рочев происходит от коми слова «роч» в первом прямом значении – ‘русский’ и во втором значении ‘красивый’.
Как видно из вышесказанного, почти все фамилии ижемцев русские по происхождению, кроме чисто коми фамилий Каневы «Кошкины», Рочевы – «Русские». Основы фамилий Кожевины и Артеевы имеют множественную мотивацию. Фамилия Кожевин < кожа (имя существительное, русское), или от двух коми слов имен существительных: кӧж ‘белая галька (камень)’ + ва ‘вода’. Фамилия Артеев < Артей (русский квалитатив) < Артемий (греческое, полная форма крестильного имени) ‘здоровый, невредимый’ + русский патронимический суффикс -ев. Фамилии Вылкины, Вануйто, Лаптандер, Сядэй имеют ненецкие корни. Фамилии: Хозяинов, Чупров, Шахов имеют тюркское, персидское происхождение.
По нашим результатам статистического исследования частотности фамилий в ЯНАО, самой распространенной фамилией является Поповы. В округе их насчитывается – 167 семей. Далее следуют Каневы, Терентьевы, Филипповы.
Наши исследования показали, что носителями фамилий, русских по происхождению, могут быть не только коми-зыряне, но и представители других национальностей — славянских (украинцев, белорусов, русских), тюркских (татар, башкир, чувашей и др.), финно-угорских (коми-пермяков). Примечательна в этом отношении фамилия Поповы. Она, по сути является интернациональной Она распространена среди русских, украинцев, чувашей и других народов. Этот факт подтверждает определяющую роль русского языка, российской государственности в становлении и официальном, паспортном оформлении представителей различных народностей, массовых по своей численности.
В ижемском, самом северном диалекте коми-зырянского языка, как и в других девяти диалектах коми языка имеются заимствования из других языков.
На наш взгляд, наверное, будет более правильно говорить не о русских заимствованиях в культуре коми-зырян ижемцев, в том числе и в языке, а более правильно можно говорить о роли русского языка, русской культуры в сложении этнографической группы коми-ижемцев и их развитии, так как сам русский, точнее, северно-новгородский, в его разновидности усть-цилемском, этнический компонент непосредственно участвовал в основании, фундаменте, если можно так выразиться, при формировании этнической группы коми-ижемцев.
Влияние русского языка, а точнее северно-русского говора проявляется на различных уровнях системы родного языка коми-ижемцев. На фонетическом уровне: звуки [ф], [х], [у], [щ] вошли в ижемский диалект вместе со словами из русского языка, хотя эти консонанты отсутствуют в исконном коми языке. Коми-зыряне ижемцы говорят Федэр, Филипп, Федул, фуфайка, фанера, хэлат, холош, фартук, цирк, цар, тшеты- щеты, а коми на других диалектах и на коми-литературном языке произносят заимствованные [ф], [х], [ц], [щ] звуки, как звуки [п], [к], [ч] и звук – аффрикату [тш], т.е. адаптируют к своему природному звуковому оформлению: Педэр, Пилипп, Педул, пупайка, панера, калат, сакар, сукар, шкап, больнича, улича, пэнар, чэп— цепь. Однако, следует отметить нерегулярное употребление русских согласных звуков в речи ижемцев нижнего Приобья. Они могут произносить эти звуки согласно коми-литературному произношению в некоторых словах, например: больнича, улича, шкап, колош, чэп, но щипцы, клещи.
Широко употребляются русские морфемы (значимые части слова), например: словообразовательные суффиксы -ича, -нича, -ка, восходящие к русским -ица, -ница (северно-русский -нича), -ка, заимствованные вместе со словами, называющими лицо женского пола по ее роду деятельности или по родству. Например: телятнича – телятница, пэсудомойнича, пэкойнича, доярка, свинарка, кухарка. Суффикс -нича стал участвовать в создании собственных коми слов как маркер лиц женского пола, несмотря на то, что в коми языке отсутствует грамматическая категория рода, например: племенича, еретнича – колдунья, рэжельнича – только что родившая женщина. Следует заметить, что в коми языке ударным всегда является первый слог.
Результатом приспособления к закономерностям принимающего языка нередко бывают изменения в звуковой, морфологической и смысловой структуре слова. При переходе в новый язык слово обычно воспринимается как морфологически нечленимое и в дальнейшем употребляется по его правилам, например существительные, употребляемые в русском языке как в форме единственного и множественного числа: подарки, чулки, носки, сапоги, перешли в коми язык как формы единственного числа. При склонении данных слов к ним присоединяется суффикс множественного числа коми языка -яс: пэдаркияс, чулкияс, носкияс, но сапэгъяс. В системе согласных звуков коми языка отсутствуют консонанты [рь], [мь], [пь], [бь], [вь], [гь], [кь], поэтому русские заимствования с указанными мягкими согласными в ижемском диалекте они становятся твердыми, например, букваръяс, любовъяс и др.
Фонетические, морфологические и деривационные средства русского языка так глубоко внедрились в систему коми-ижемского диалекта, что образовали целые лексико-грамматические группы слов, например, глаголы со значением мгновенного способа действия с помощью русского словообразовательного суффикса -н, например: югнитны – «сверкнуть», уйнитны – «ускользнуть», димыльтны – «убрать» и т.д.
Синтаксические освоения из русского языка в нижнеобских говорах ижемского диалекта представлены преимущественно выражениями, созданными из коми элементов по русским образцам: та вылэ видзӧдтэг – «не смотря на это», утка поз оз кар, ныы кӧсасэ оз кый – «утка гнезда не вьет, девица косу не плетет». Нами выявлены русские заимствования заимствования в нижнеобских говорах ижемского диалекта, которые в русском языке употребляются как вульгаризмы, т.е. грубые слова или выражения, находящиеся за пределами литературной лексики. Так, например, при описании внешности человека коми-ижемцы употребляют слова туша в значении ‘рост’ и рожа в значении ‘лицо’. В перенявшем языке данные вульгаризмы перешли в разряд нормативной лексики: Сыа мича рожа и кузь тушаа ‘Она красива на лицо и высокая’.
При составлении лексико-тематических групп в нижнеобских говорах ижемского диалекта обнаруживаются повсеместно лексические заимствования из русского языка. Так, терминология родства и свойства включает русизмы. Например: мам, баб, дед, кум, кума, тьӧт, дядь и т.д. При описании национальной одежды коми-ижемцев никак не обойтись без русских названий как женской, так и мужской одежды и их составных частей. Например: кокошник, передник, сарафан, юфка < юбка, жекетка, гач, кэсэворотка, пиджак и т.д. Названия цветов, т.е. цветовой гаммы чаще обозначаются русскими лексемами, хотя есть коми слова. Например: оранджэвэй, синей, фиолетовой и т.д.
Далее остановимся на русских заимствованиях в коми-литературном языке и диалектах коми-зырянского языка, в том числе и в ижемском, в плане диахронии. По мнению ученых-диалектологов Е. А. Айбабиной, В. И. Лыткина, Е. А. Игушева, финского ученого Я. Калимы и других, первые контакты коми с русскими датируются XI-XII вв. Учитывая фонетические закономерности контактирующих языков (коми и русского) можно проследить хронологическую последовательность вхождения русских элементов в коми язык.
К самым древним из них относятся древнерусские заимствования: чась – «миска», «чаша» < рус. [ч’аш’а], лызь < рус. [лыж’и], в которых отразилось мягкое звучание древнерусских [щ’] и [ж’]. К XIY веку эти согласные имели уже твердое значение в русском языке.
Примерно к XYI веку относятся древнерусские заимствования, в которых между согласными произносился еще [а] гласный звук, а не [е], например, челядь – 1) В Древней Руси (9-12 вв.) рабы; позже широкий круг феодально-зависимых людей России. 2) В 18-19 вв. дворовые люди помещиков [СЭС, 1990, с. 1503].
Следует заметить, что наблюдается различие в звучании данного слова с точки зрения орфоэпии согласных: в Приуральском районе зыряне говорят – телядь, вместо челядь, челядьяс в значениях «ребенок, дети», а в Шурышкарском районе – челядь, челядьяс согласно коми-литературного произношения.
Позже между мягкими согласными произошел переход [а] звука в [е] в русских заимствованиях, например: пряник > преник, память > паметь, пятница > пекнича, фамилия > фамилие. Древними русскими заимствованиями в коми языке считаются слова, зафиксированные в древнерусском языке с мягким [т’] в финали, который отвердел как нехарактерный для окончания коми слов, например, русское весть > коми висьт.
В древних заимствованиях отразилась еще одна особенность русского языка – наличие двух гласных [о] – открытого [о] и закрытого [о] (до 19 в.), которые в коми языке передавались по-разному: [о] как звук [ӧ] среднего ряда, среднего подъема, например, гӧсть < гость; гӧлӧс < голос; пӧра < пора; кӧльча < кольцо.
Русские заимствования зафиксированы в памятниках письменности 14-17 вв.: грека «грешный» < грех.
С XVIII в. процесс заимствования из русского языка усиливается: в коми язык проникает большая группа слов: бӧчка, шляпа, сапэг, недель < неделя, свинеч < свинец, деньга < деньги, пищаль, дрӧб, пӧрэх, дулэ, ствӧл, шомпол и т.д.
В памятниках письменности XIX в. зафиксированы слова: амбар, абажур, аппетит, барыш, базар и др.
Наибольший пласт заимствований относится к 20-30-м годам XX в. Это слова, отражающие перемены в общественной, экономической, культурной жизни: революция, нация, конституция, комитет, депутат, райком, колхоз, совхоз, бригадир, пальто, ботинки, пюре, котлета, инженер, мастерскэй, сирень, радио, верблюд, попугай, эблезян < обезьяна и т. д. Я. Калима зафиксировал более четырех тысяч заимствований из русского языка. Заимствования подвергаются фонетической и морфологической адаптации. Согласно звуковым закономерностям коми языка русский лабиальный звук [о] часто переходит в нелабиальные звуки [ӧ] или [а], а звук [э] в [ӧ] например: местӧ < место, платьтьӧ < платье, ведра < ведро и т.д.
В русских заимствованиях палатальные [рь], [мь], [пь], [бь], [вь], [гь], [кь], произносятся всегда твердо, например: пэнар, январ, кров, любов, морков, пъять, опъять и т.д.
При адаптации русских заимствований в словах, имеющих сочетание согласных звуков, происходит опрощение или выпадение одного из звуков, например: дэва < вдова, друг < вдруг, злӧм < взлом.
Русское слово, попадая в грамматическую систему, теряет свое первоначальное морфонологическое членение и воспринимается как нечленимая основа, например: школ (основа) + -а (флексия) = школа: школаын < в школе, школаысь < из школы; больничаэ < в больницу, больничаысь < из больницы и т.д.
Несклоняемые в русском языке существительные: кино, пальто, кофе и т.п. в коми языке склоняются: киноысь < из кино, пальтотэг < без пальто, кофеен < с кофе. [КЯ, 1998, с. 132-133].
Таким образом, изложенный материал показывает, что в ижемском диалекте коми языка и его разновидностях – нижнеобских говорах присутствуют русские заимствования, которые охватывают все сферы деятельности коми-зырян ижемцев (изьватас). Заимствования отражаются во всех видах хозяйственной деятельности, в области материальной и духовной культуры, быту.

Литература

1. Лашук Л. П. Русское старожильческое население на Выми // Изв. КФВГО, 1957, № 4
2. Лашук Л. П. Формирование народности коми. М., 1972
3. Сахарова М. А., Сельков Н. Н. Ижемский диалект коми языка. Сыктывкар, 1976
4. Советский энциклопедический словарь, М. 1990
5. Традиционная культура народа коми / И. В. Ильина, И. Л. Жеребцов, Н. Д. Конаков, Д. А. Несанелис, М. Б. Рогачев. А. Н. Терюков. П. И. Чисталев В. Э. Шарапов / Науч. ред. Н.Д. Конаков, Сыктывкар, 1994
6. Чебоксаров Н. Н. Этногенез коми по данным антропологии // «Советская этнография», 1946 № 2